В 2007 году волна антихристианских гонений накрыла штат Орисса, Индия. Беда оттолкнула жизнь и отрезала путь назад к стабильности и благополучию. Люди, живущие в деревнях, строили низенькие домики из глины и покрывали крыши сухими пальмовыми листьями. Старшие дети и родители пахали на волах, а старики отдыхали в тени на кроватях-нескладушках, сделанных из широких лент. По неписаной индийской традиции три поколения жили вместе — родители, дети и внуки. Но это потерялось в прошлом.
В той жизни они работали на рисовых полях. В той жизни они выгоняли буйволов и козлов на пастбище. В той жизни семья собиралась за ужином и поглощала горы белоснежного риса и острую чечевичную похлёбку. Год за годом они проходили вместе через тропические болезни, через засуху и наводнения, которые уничтожали урожай, но Господь помогал встать на ноги, когда люди с верой обращались к Нему во время неприятностей.
На окраине деревни возвышалась Церковь. В течении пяти лет христиане строили её своими силами, но до сих пор в ней было много недоделок. Не смотря на это каждое воскресенье Молитвенный Дом наполнялся верующими. Но Молитвенный Дом лучше назвать Молитвенной Комнатой. “Ты же, когда молишься, войди в Комнату твою и помолись Отцу твоему, который втайне, и Он воздаст тебе явно”. В деревенских Церквях одно просторное помещение, поэтому на собраниях присутствуют вместе и дети, и взрослые.
Церковь побогаче заливает пол колючим цементом, а если финансов не хватает, то земля утрамбовывается ногами и застилается плетёными ковриками. Там, где бывает сцена, ставят три-четыре стула для редких гостей и заезжих проповедников, а остальные люди, скрестив ноги по турецки, поклоняются Иисусу на полу.
Крест — единственное украшение на деревенских Домах Молитвы. В церковном здание сделаны проёмы для окон, но в них не вставлены стёкла. Почему? Потому, что так живут все люди: ни в одном доме нет ни одного правильного окна, но зато есть ставни. Деревню не подключили к электричеству, поэтому в Церкви нет вечерних собраний. В здании нет вентиляторов, поэтому ближе к полудню люди обливаются потом. В домишках нет туалетов, поэтому в Церкви тоже нет туалета. Но рядом растут ветвистые деревья, вот они и стали отхожим местом без стен.
Во время поклонения люди выходят вперёд и кладут приношения на пол. У фермеров не всегда есть деньги, но всегда есть овощи, фрукты, творог… Люди собирают рис с полей и отдают десятую часть в Церковь. Никто не смеет приходить перед лицом Господа с пустыми руками. Служители отвозят приношения на базар, и так еда превращается в деньги.
Если вы спросите индийского пастора, сколько человек у него в Церкви, то вы услышите непривычный ответ — пять семей, десять семьей… В Индии считают по семействам, а не по головам. В воскресенье дети умыты и расчёсаны, а женщины наряжаются в сари и украшают черные волосы белоснежными цветами с сильным ароматом. Никто не приходит на собрание в одно и то же время, Церковь наполняется людьми постепенно. В течение часа люди громогласно поют и молятся, за это время подтягиваются и другие. Никто никуда не спешит, никто никуда не опаздывает. Семья, поле, Церковь… Простые люди — простая жизнь.
Но не все соседи были дружелюбны к тем, кто принял христианство, особенно непросто приходилось семье пастора и его детям. В деревенской школе дразнили детей христиан и не разрешали им сидеть рядом с другими детьми во время обеда. И даже ходили слухи, что кто-то хотел отравить сына пастора…
Ночь. Резкий звук удара в деревянные ставни. Радикальные индуисты уничтожали Церкви и разрушали глиняные хатки христиан. Они поджигали скудное имущество, насиловали вопящих женщин и добивали топорами и палками тех, кто не успел убежать от безумствующей толпы. Семьи скрывались в джунглях, душными ночами гибли от змей и диких зверей, а потом умирали от малярийных комаров. Люди голодали и питались чем попало. Умирали дети, умирали родители. За один год в гонениях пострадало 50 тысяч христиан.
Правительство организовало семь лагерей, куда постоянно стекались новые беженцы. Никто не считал, как много христиан погибло в лагерях из-за антисанитарных условий. Люди умирали даже от обычной диареи, потому что медицинская помощь отсутствовала. Не хватало еды, не было питьевой воды. Эпидемии малярии, тифа и лихорадки вычеркивали взрослых и детей из списка живых.
Голос в Индии слышен. Плач и рыдание и вопль великий. Матери плачут о детях своих и не хотят утешиться, ибо их нет.
В индуизме оранжевый цвет — это цвет святости. Фанатики назвали себя “оранжевыми бригадами”, и истерично кричали: “Индия для индусов! Индия для индусов!” Они патрулировали деревни и угрожали предать жестокой смерти тех смельчаков, которые рискнут вернуться в свои деревни. На протяжении года после гонений христианам не продавали ни кирпичи, ни цемент, ни песок, поэтому никто не отстраивал родные дома заново. Люди убегали обратно в лагеря беженцев и погружались в депрессию.
Бандиты проводили людей через ритуал и насильно обращали их в индуизм: христиан заставляли съесть коровий навоз и выпить коровью мочу, иначе члены их семей были бы убиты у них на глазах. Запах, вкус и страх до сих пор не забылся. Тысячи христиан заплатили жизнью за то, что они не отреклись от Христа. Гонения продолжались, и в то же время продолжало расти количество детей-сирот. Мы молились в Церкви в городе Дели: “Боже, защити осиротевших детей. Останови смерть”.
Однажды ночью я увидела сон. Перед нами столпилась куча чумазых детишек, и я услышала голос: “Эти дети никому не нужны. Позаботьтесь о них”. Одно дело, когда ты просишь Бога помочь обездоленным, и совсем другое дело, когда Бог просит тебя, чтобы ты помог детям. Утром мы молились: “Господь, как начать детский дом? Где взять столько денег?”
Далеко в заснеженной России жила восьмилетняя девочка Даша. Её мама рассказала ей о том, что индийские дети потеряли родителей во время гонений. После семейной молитвы Даша открыла копилочку. Девочка оказалась запасливой, там было 150 долларов. Она изумила свою маму и попросила передать эти деньги индийским детям. Эта семья не знала ни про сон, ни про планы открыть детский дом. Наш первый детский дом начался со 150 долларов, которые пожертвовала восьмилетняя девочка.
Могут ли 150 долларов изменить жизнь? Восьмилетняя Даша знала, — могут. Она помнила историю о вдове, которая отдала две лепты. Она слышала историю о маленьком мальчике, который принёс Иисусу пять хлебов и две рыбки. Даша не только верила в Бога, но Даша была верной Богу. Мы получили 150 долларов от маленькой девочки, но мы радовались так, как будто наш банковский счёт пополнился на 150 тысяч. В скором времени к этому проекту подключились серьёзные дяди и тёти, которые помогли нам собрать финансы для спасения детей.
Восемь часов мы тряслись в квадратном джипе по разбитым дорогам Ориссы. У нас затекли руки и ноги, ныла спина. За окном была одна и та же картина: обгоревшие дома и разрушенные церкви. Тысячи людей осели в лагерях беженцев, они жили в самодельных шалашах и дырявых палатках. Истории людей звучали одинаково: толпа ворвалась ночью в дом, и соседи-индуисты разграбили ценное. Тех, кто не успел убежать в джунгли, — убили; а женщин изнасиловали. Со временем правительство расформировало лагеря беженцев, но детям-сиротам некуда было идти. Они обречены были стать бродягами, хотя когда-то у них было всё: верующие родители, дом, школа… Плакали люди. Плакали мы.
Мы подъехали к ободранным железным воротам, за которыми виднелось здание пасторского центра, покрытое гарью. Во дворе стояла сгоревшая машина и кричала о трагедии. К нам вышел католический священник, и мы зашли в выгоревшую комнату. Священник вспоминал, как ночью ворвалась обезумевшая толпа, круша всё на своём пути. Кто-то заранее составил список с именами пасторов, и если служителей находили, то убивали на месте. На глазах у равнодушных полицейских изнасиловали монахиню. Католическая Церковь была первой, кто пытался обратить внимание всего мира на убийство христиан в Индии. Правительственные войска оцепили район Кандамаль, где бушевали гонения, и не пропускали чужих. Иностранным журналистам разбивали камеры и, припугнув, высылали их из страны.
Индуисты думали, что христиане не осмелятся вернуться назад. Но некоторые всё-таки осмелились. Священник возвратился домой, но в первую же ночь кто-то угрожал ему по телефону. Он занял простую позицию: “Это мой дом, это моя земля, это моё служение. Если мы живём со Христом, то давайте и умирать со Христом”. Католики, баптисты и пятидесятники оставили разногласия и объединились в молитве. Люди верили, что вместе они восстанут из пепла. Бог обратил беду в победу.
Мы привезли первых малышей из лагерей беженцев, но они разучились улыбаться. Дети жадно запихивали еду в рот, но потом это вызывало у них рвоту. Перед сном они садились вокруг нас и молча рассматривали наши лица. Ночью дети спали под кроватью, потому что им было страшно. Они не знали, сколько им лет, а самые маленькие забыли свои имена. Мы выходили на улицу, и смуглые ручонки обхватывали наши руки, борясь за дополнительный кусочек любви. Мы с трудом сдерживали слёзы…
Но велик наш Бог, Он утирает слёзы и даёт славное будущее. Эти дети — наша радость. Они изучают три языка: английский, хинди и свой родной язык ория, и они стали лучшими учениками в школе. Мы купили два велосипеда, и это приносит море счастья нашим мальчишкам. А вечером, усевшись на пол по индийской традиции, дети поклоняются Иисусу.
Мы построили дом для мальчиков, но в здании много недоделок. Мы построили отдельный дом для девочек, но дом давно пора отремонтировать. Станьте нашим партнёром сегодня. Вы можете ежемесячно финансировать детей, выживших в гонениях. Кто примет одно такое дитя во имя Христа, тот Христа принимает.
#ИзИндииСЛюбовью Стэн и Лана
Иисус без границ #ВозможноВсё